Я видала такую чепуху, по сравнению с которой эта чепуха - толковый словарь!
Вчера я спустилась в метро в 20:10.
И не пожалела о том, что этого не произошло в 20:08, потому- что именно в это время тот, чьего имени я не знала настолько же, насколько не знала причин его поступка, бросился под поезд с того места, где я обычно сажусь. Последний вагон.
Фарш. Его (то, что осталось) по пояс запихали в пакет, а ноги (в кроссовках, вот нелепая подробность...) - все, что торчало наружу. Я старалась не уронить взгляд на все это, но выходило плохо. У меня дергался глаз и я плакала, а люди собрались толпой и жадно разглядывали его, пожирали глазами. Женщины, мужчины, молодые, старые... Казалось, что они сейчас набросятся и начнут жадно запихивать грязными руками в свои мерзкие рты все эти внутренности. А потом начнут драться за самый лакомый кусок. Я заметила только одного, прячущего глаза. Почему? Почему так? Не знаю почему.
Эти ноги в кроссовках не дают мне покоя. Он был молодой. Обычный молодой русский мальчик. Сам. Боги.
Сегодня, сделав переход с синей на зеленую обнаружила, что поезда опять стоят. И снова эти кроссовки перед глазами, будь они неладны... Какой-то упоротый огромный мужик ходил по вагону и до всех доебывался, потом навис надо мной, я была в наушниках. Опустила глаза и притворилась грибом, грустно размышляя о том, что у меня даже ножа с собой нет, потом вышла и поехала на следующем поезде, опоздала снова...
Я не хочу спускаться в метро, мне нужно отдохнуть. Я хочу напиться. Я хочу, чтоб меня погладили, а потом не трогали...
И не пожалела о том, что этого не произошло в 20:08, потому- что именно в это время тот, чьего имени я не знала настолько же, насколько не знала причин его поступка, бросился под поезд с того места, где я обычно сажусь. Последний вагон.
Фарш. Его (то, что осталось) по пояс запихали в пакет, а ноги (в кроссовках, вот нелепая подробность...) - все, что торчало наружу. Я старалась не уронить взгляд на все это, но выходило плохо. У меня дергался глаз и я плакала, а люди собрались толпой и жадно разглядывали его, пожирали глазами. Женщины, мужчины, молодые, старые... Казалось, что они сейчас набросятся и начнут жадно запихивать грязными руками в свои мерзкие рты все эти внутренности. А потом начнут драться за самый лакомый кусок. Я заметила только одного, прячущего глаза. Почему? Почему так? Не знаю почему.
Эти ноги в кроссовках не дают мне покоя. Он был молодой. Обычный молодой русский мальчик. Сам. Боги.
Сегодня, сделав переход с синей на зеленую обнаружила, что поезда опять стоят. И снова эти кроссовки перед глазами, будь они неладны... Какой-то упоротый огромный мужик ходил по вагону и до всех доебывался, потом навис надо мной, я была в наушниках. Опустила глаза и притворилась грибом, грустно размышляя о том, что у меня даже ножа с собой нет, потом вышла и поехала на следующем поезде, опоздала снова...
Я не хочу спускаться в метро, мне нужно отдохнуть. Я хочу напиться. Я хочу, чтоб меня погладили, а потом не трогали...
Каждый год так